ЖИВАЯ ВОЕННАЯ ЛИРИКА

Вступление

поэт, писатель, публицист.

(цикл стихов)

Виктор Шушарин: живая военная лирикаАвтор скупо сообщает о себе, что детство (родился в 1937-м) было голодным, холодным, разутым и раздетым. Видел, как уходили на фронт сибирские полки; мальчишкой поил солдат водою. Содрогался от голоса Левитана, музыки «Священной войны», от крика женщин над листками похоронок, от вида искалеченных солдат, топящих свое горе в вине.
Образование средне-техническое. Институт пришлось оставить по болезни — последствия войны. 46 лет проработал на заводе от слесаря-инструментальщика до замначальника отдела.

Текст статьи

Живая лирика о войне... Виктор ШушаринЖивая лирика о войне... С пером не расстается свыше 50 лет: стенгазеты, многотиражки, областные издания, иногда и центральная пресса. С ноября 2009 года — в Интернете: подарок от сыновей; есть страницы в «Прозе РУ» и в «Стихи РУ».
«Девять лет назад инсульт лишил меня слуха, — пишет автор, — но творчество стало только активнее: написано 7 повестей, сказки и стихи для детей, пособия для обучения детей чтению, сказ — поэма, баллады и множество стихов помимо детских. Издать что-либо в виде книги не удалось — «материальная база» не позволяет; «пишу в стол». Конкурс к 65-летию Победы — возможность вырваться из заколдованного круга нашей новой российской действительности».
Комментарии к стихам представлены самим автором:
— В конце пятидесятых годов группа туристов, совершая поход по Карелии, набрела на интернат для ветеранов Великой Отечественной войны. От медперсонала они узнали, что в интернате содержится человек с ампутированными руками и ногами, скрывающий все свои биографические данные. Известно о нём лишь то, что он был во время войны лётчиком. Среди туристов оказался паренёк, у которого отец летал на боевых самолётах и однажды не вернулся с боевого задания. На все запросы родных был лишь один ответ: «Пропал без вести». Паренёк попросил показать ему этого лётчика. И он узнаёт в нём своего отца!..

 

 

«Этих огненных лет
С кровью намертво след
В наше сердце вдавила война».

В ПАМЯТИ ЖИВЫ

Уж столько лет прошло!..
А в памяти живы
Глаза людские, полные тревоги
От взорванной рассветной тишины
И жизни мирной взорванной дороги.
На тёмных улицах ночные патрули,
Скупые сводки с радиоэкранов,
Вонзающийся в сердце, в глубину души
Набатный голосище Левитана.
И треуголки почты полевой,
Военных вереницы эшелонов,
И материнский истощённый вой
Над куцыми листками похоронок.
Крестьянский хлеб с картошкой пополам,
И обмороки с голоду рабочих,
Живая лирика о войне...
И руки, примерзавшие к станкам,
Бои и труд, и дни, и ночи.

Вдаль мчатся годы…
Из дали большой
Всё зримей подвиг советского народа,
Прикрывшего собою шар земной
И миру отстоявшего свободу.

Но тужатся сегодня очернить
Великий подвиг, значимость Победы,
Своё предательство пред миром обелить
И, обагрённые народной кровью беды
В демаршах по мощёным площадям
В Киеве, в Прибалтике, в Берлине
Исчадия фашизма… Толька вам
Прощения не будет ныне!

Окопы скрыли зелень и асфальт,
Но не дают забыться в шатком мире
Освенцим, Бабий яр и Бухенвальд,
Звенит тревожно колокол Хатыни.
2005-2006 гг.

 

☆ ☆ ☆

 

— Улица Советская в Кургане в годы войны была центральной. По ней не редко проходили сибирские полки, уходящие на фронт. Шли пешком по жаре и в пыли — транспорт весь был вывезен на фронт. И мы — босоногая ребятня поили их водой...

НА ФРОНТ, НА ОТПРАВКУ ДИВИЗИЯ ШЛА

Пыль вилась клубами,
томила жара,
К вокзалу пехоты дивизия шла.
Усталые лица, одежда в пыли,
Солёного пота на спинах круги.
Комдив седовласый команду подал:
«Дивизия, стой! Объявляю привал!»
Привал — передышка на десять минут.
Успеть козью б ножку
в затяжку курнуть.
Присела пехота на кромку дороги…
Студёной водицы отпить бы немного.
Хоть есть у солдата в баклашке вода,
Да больно от жара она горяча.
И словно по заву спешат из дворов
Детишки и старцы
преклонных годов.
Фляжки, ведёрки, а кто котелки
Несут утомлённым холодной воды.
Робко к солдату идёт мальчуган,
Подносит солдату с водою стакан.
Усталому, потному, лет сорока…
Уж больно мальчонка
похож на сынка.
Живая лирика о войне...
Солдат улыбнулся, кисет отложил,
Холодной воды из стакана отпил,
И на руки нежно мальчонку поднял,
И к сердцу его по-отцовски прижал.
Скользит по головке солдата рука,
Как будто ласкает родного сынка.
Ласкает и что-то ему говорит,
К груди прижимает…
А время бежит.
Вопрос за вопросом, за ними ответ,
Лежит на земле нераскрытый кисет.
Минуты промчались,
приказ прозвучал,
Солдат, поднимаясь,
мальчонке сказал:
«Спасибо, сыночек! Живи много лет!»
И поднял с земли нераскрытый кисет.
Горячая пыль над дорогой плыла:
На фронт — на отправку дивизия шла.

 

☆ ☆ ☆

 

— Александру Васильевичу Белоглазову,
кавалеру ордена Славы, получившего высокую награду за бой на безымянной высоте.

РАССКАЗ ВЕТЕРАНА

Нас было пятеро ребят
На той без имя высоте,
Когда до нас дошёл комбат
В ночной кромешной темноте.

Переспросил: «Кто мы и кто
Нас ждёт с победою домой?»
А после нам добавил, что
Наутро будет жаркий бой.

Что есть приказ — не отступать,
Ни пяди не отдать врагу...
На высоте нас было пять —
Над ровным полем на юру.

И вот забрезжил лишь рассвет,
И стала таять темнота,
Живая лирика о войне...
Фашист отправил нам привет
Из миномётов в два ствола.

Огонь и грохот, пыль, и чад
Накрыли разом высоту,
И если есть на свете ад,
Он был нам создан на юру.

Очнулся я от тишины,
Мои друзья в крови лежат,
Под солнцем выжженной степи
Две цепи движутся солдат.

Посохшая трава горит,
Вся степь, как пепел и в дыму.
В ушах звенит, спина болит.
Не зная от чего, реву.

Уж лица у врагов близки,
Вершина им, как в горле кость,
Мои их слёзы в смех ввели,
И вдруг нашла на сердце злость.

Схватил лежащий пулемёт,
И мат шёл смачный из меня,
Я очередь пустил, как в лёт,
Катилась по щеке слеза.

Опешил враг и отступил
И снова двинулся вперёд,
А ствол ещё мой не остыл,
Вновь заработал пулемёт.

И вдруг заглох. И... тишина.
И понял враг, патронов нет,
И вновь полезли на меня…
Ах, мама родная, — конец!

Метнул я свой запас гранат,
И снова взрыв, от пыли — мгла,
Родное, русское «Ура!»
Летело с низу до меня.

Наш юр был взрывами изрыт,
Казалось, выжить там нельзя,
И наш комбат, всем был уж сыт,
Смотрел, не веря, на меня.

Меня он в лоб поцеловал
И к своему прижал плечу,
И нежно, как отец ласкал
Мою ребячью седину.
22.02.2010 г.

 

☆ ☆ ☆

 

Баллада об отце.

«ЭХ, БЫЛА — НЕ БЫЛА!..»

Эх, была — не была!
Жизнь мила, да одна.
Коль одна, так гори
и живи от души!
Живая лирика о войне...
Эх, была — не была!
Жизнь всего лишь одна…
Такова у отца поговорка была.

Мне отец рассказал,
как зимою в мороз
От жениха — богача
мать мою он увёз.
— Свадьба шумная шла.
Я мечусь, как в аду.
Мне кричала душа:
«Не отдай никому!»
Эх, была — не была!
С силой дверь распахнул,
Свою радость схватил
и в тулуп завернул.
Эх, была — не была!
Быстро кони несли…
Знать судьба,
от погони на тройке ушли.
Эх, была — не была!
Жизнь мила, да одна.
Коль одна, так гори
и люби от души!

Эх, была — не была!
Эх, была — не была!

Мне рассказывал друг
закадычный отца,
Как сражался в бою
мой отец до конца.
— Танки в чёрных крестах
на окопы ползли,
И от шквала огня
холодело в груди.
«Эх, была — не была!
Подотрём фрицу нос!» —
Молвил другу отец
и с гранатой пополз.
Схоронили отца после боя друзья…
Эх, была — не была!
Горечь пили до дна.
Эх, была — не была!
Жизнь мила, да одна,
Коль мила, так гори
и люби от души!
Эх, была — не была!
Жизнь всего лишь одна.
Эх, была — не была!
Жизнь сгорела дотла.

Над могилой степные
шумят ковыли,
На отцовских детей
уж седины легли.
И уж внуки давно
улетели с гнезда,
Но отца поговорка доныне жива.
Живая лирика о войне...
Эх, была — не была!
Жизнь одна, да мила.
Коль одна, так гори
и живи от душ!
Эх, была — не была!
Жизнь всего лишь одна.
Эх, была — не была!
Эх, была — не была!

 

☆ ☆ ☆

 

— Баллада написана, как дань памяти брату Юрию Юшкову, ушедшему на фронт по фиктивному документу, и погибшему на подступах к Берлину...

БАЛЛАДА О ЮНОМ БОЙЦЕ

Ах, Юрка, Юрка, Юрка!..
Форменка — тужурка,
И ремнём затянута шинель.
Не хватало Юрке
в ремесленской тужурке
До призыва пятьдесят недель.
А там — бои грохочут,
битва дни и ночи,
И победа над врагом близка;
И волнует очень Юрку дни и ночи —
Без него кончается война.

Душа мечтать устала,
документ достал он,
К художнику знакомому бежит:
«Сделай, Лёша, малость,
чтобы ясно стало:
Отрок сей призыву подлежит».
Живая лирика о войне...
Художник не перечит —
ясны у Юрки речи:
Сменял бы сам на фронт
домашний быт,
И сам бежать не против
туда, где бьются роты,
Да вот беда с ногами — инвалид.
Всё сделано отлично —
не подкопаться к числам.
Да и кому святая ложь?.. Война!
На запад поезд мчится,
Везёт юнца к границе,
где бой с утра до ночи,
и с ночи до утра.

Туман над мёрзлой Вислой,
и в лица — ветер льдистый,
А над Варшавой зарево огня:
Сражается с фашистом,
восставшая столица,
Ждёт помощи от русского бойца.
Там взрывы, грохот, стоны,
там попраны законы,
Там не щадят ни женщин, ни детей,
Горячей кровью алой
квартиры и подвалы
Залиты камни улиц, площадей!
В прорыв идут танкисты,
пехота следом «чистит»,
Но в злобе враг, предчувствуя конец,
В жестоком исступленье
палит из укреплений:
Упал один, второй…ещё — боец.
Ах, Юрка, Юрка, Юрка!
Шинель, а не тужурка
Пробитая у юного бойца;
Лежит под грохот гулкий,
лежит и плачет Юрка,
Что не дошёл он до того крыльца.

В армейском лазарете
лекарства и диеты,
И веет свежестью от чистого белья,
Лежи, читай газеты,
ешь каши и котлеты...
Живая лирика о войне...
А там... уже кончается война!
— Я как домой поеду, не увидав Победу,
Когда она уж рядом, так близка?
И раздобыл одежду...
А лазарет к обеду
Не досчитался одного бойца.

В Зееловские высоты
упёрлись наши роты,
А сверху — с гор огня смертельный вал.
Ни танкам, ни пехоте
не взять на скалах ДОТы:
Упал боец, — седьмой — трёхсотый —
у подножья скал!
Ах! Юрка, Юрка, Юрка!
Шинель, а не тужурка
Пробита вместе с сердцем у юнца,
Проклятые высоты,
огонь смертельный ДОТов…
И скоро — скоро кончится война!

Где-то под Берлином
у горного массива
Над братскою могилой обелиск,
Над ним печально ива
плакучая склонилась,
Роняя словно слёзы
на холм могильный лист.
Ах! Юрка, Юрка, Юрка!
Форменка — тужурка...
Водил бы поезда по свету в ней,
Когда бы знал ты, Юрка,
с какой тоскою жуткой,
Как страшен крик у матери твоей.
Живая лирика о войне...
23.02.2008 г.

— Эта баллада о близких мне матерях, потерявших своих сыновей, но продолжали их ждать до конца жизни…

КАТЕРИНИН МОСТОК

Бежала по улицам,
не чувствуя ног,
Сжимая в ладони
бумажный листок.
Из глаз обезумевших
лилась слеза,
Бежала по улицам,
не зная куда.
Живая лирика о войне...
Прохожие вслед
посылали слова:
«Видать, похоронка
несчастной пришла.
Бежит,
а навстречу родная сестра,
По виду бегущей
всё поняла.
Схватила сестрицу,
за плечи трясёт...
— Не верь похоронке, —
Алёша придёт!
Из рук материнских
листочек взяла,
На мелкие части
его порвала.
— Не верь похоронке —
она тебе врёт!

Ты жди, Катерина,
и сын твой придёт!
Мир встретил салютом
победный рассвет,
Вернулись герои,
а сына всё нет.
Уходит дорога
за край городка,
По мосту горбатому
за речку ушла.
Как выйдет свободный
в работе часок,
Идёт Катерина
на этот мосток.
И смотрит с горбатого
на вилку дорог —
Не выйдет ли к речке
родимый сынок.
Густая от горя
легла седина.
Однажды на мостик
мать не пришла.
Второй день проходит,
седьмой настаёт,
А мать на горбатый
всё не идёт.
В тревоге сестрица
в квартиру пришла,
Лежит Катерина
в постели мертва.
Живая лирика о войне...
Под мёртвой рукою
бумажный листок.
Записка на нём —
всего несколько слов.
Читает сестрица,
а слёзы бегут —
Слова Катерины,
как пламенем жгут:
«Прости, сын,
что сердце устало стучать!
Что больше тебя
не позволило ждать!».

Прошло много лет,
вслед другие идут,
А мостик с тех пор
«Катеринин» зовут.

 

☆ ☆ ☆

 

— Рассказ о женщинах колхозницах, которые ночами вели по непогоде обозы с зерном, а сами питались хлебом из картофельной кожуры и отрубей. Я этому свидетель.

СЕКРЕТНЫЙ ОБОЗ

Хлеб из отсеянных отрубей
И картофельной кожуры
Привозили с обозом,
как помню теперь,
Колхозники женщины
в годы войны.

Был он цветом в осеннюю грязь
Вперемешку со снегом...
За общим столом
Угощали детишек,
как будто бы сласть,
За чаем вечерним своим добром.

А за окнами стылыми в кучу обоз
Сведён поплотнее, как можно,
Чтобы кто невзначай,
иль проворный прохвост
Живая лирика о войне...
Не раскрыли бы секрет обозный.

В стужу ночи, в осеннюю хлябь,
Вооружившись тяжёлой дубиной,
Выходили крестьянки
обоз охранять,
Прикрываясь тулупом овчинным.

Был секретом военным
колхозный обоз.
И, воистину, был Золотым:
Под соломой и рванью
из старых рогож
Мешки крылись с зерном налитым!

Всё для фронта
и всё для Победы народ
Отдавал, не жалея себя...
Для Победы
в предзимнюю слякоть обоз
Вёз мешки золотого зерна.

Когда в грязи помоек иль дорожной
Вдруг вижу булку — бытовой отход,
Я вспоминаю цветом в грязь
колхозный
Хлеб
и неприкосновенный
с «Золотом» обоз.
21.03.2008 г.

 

☆ ☆ ☆

 

ФРОНТОВИК

Улица Советская
детства моего,
Времени советского...

Не забыть её.
Детство босоногое,
рваные штаны
Лихолетья грозного —
мировой войны.
На судьбу не жалуюсь —
каждому своё
Лихо всем без жалости
время принесло.
Пулями не раненый,
а внутри рубцы:
Я войной израненный —
инвалид войны.
Улица Советская
детства моего,
Времени советского...

Не забыть её.
Живая лирика о войне...
Хлеб на граммы считанный,
из крапивы щи,
Рёбра пересчитаны
все не раз мои.
Небо пылью пудрилось,
лёгкой от жары,
Проходили улицей
Красные полки.
Ребятня бегучая
воинам гурьбой
Несла ковши измученным
с холодною водой.
Улица Советская
детства моего,
Времени советского...

Не забыть её.
Чердаки, завалинки,
голытьба на них,
Два дырявых валенка
с сестрою на двоих.
Залпами, салютами
закончилась война,
С ними время лютое —
народная беда.
Сапоги немецкие
ходили по Руси,
Втоптали в души детские
глубокие следы.
На года не жалуюсь,
даже горд за них:
По какой-то малости
я тоже фронтовик!

 

☆ ☆ ☆

 

МОЁ ДЕТСТВО ИЗ ГРОЗНОГО ВРЕМЕНИ

Моё детство из грозного времени —
Смерть несла по подворьям война;
Родом я из голодного племени
Живая лирика о войне...
С малой долькой ржаного куска.

Мы не знали про завтрак с обедами,
Знали только с едой вечера,
Забывались за общими бедами, —
Помогали трава и игра.

Моё детство холодного времени:
Одежонка и обувь — рваньё,
Тосковало по солнцу весеннему
Босоногое детство моё.

И теперь я смотрю с умилением
На детей, что живут, как в раю,
И завидую новому времени,
Но в обмен за своё не возьму.
24.06.2008 г.

 

☆ ☆ ☆

 

Детям, чьи судьбы пересёк Великий фронт.

ДЕТИ ТОЙ ВОЙНЫ

Всё реже, реже с каждым днём ряды —
Смерть не даёт отсрочки за заслуги,
Они уходят в вечность тишины
Солдаты Мировой кровавой вьюги.
Уходят взводы, роты и полки,
Уйдёт последний в вечность батальон.
Но остаются дети Той войны,
Чьи судьбы пересёк Великий фронт.
Им выпало на долю много бед,
Известны им все «радости войны»,
Когда ни крошки хлеба на обед,
Болезни, холод, ужин из ботвы.
Когда штаны, протёртые до дыр,
И обувь — только на зиму, и та
Изодрана — сгноила нитки сырь,
И лета босоногая пора.
О, как они мечтали в чердаках
Пробраться незаметно на перрон
И, прошмыгнув украдкой в товарняк,
К отцам и братьям укатить на фронт.
И пробирались… Но снимали их
И возвращали ждущим матерям
Живая лирика о войне...
Голодных и промёрзших, но живых
Мальчишек, не добравшихся к отцам.
Они играли в жаркие бои:
Падали на вражий пулемёт,
Неслись в атаку, ввысь вонзив клинки,
Под грозный клич» «За Сталина — вперёд!»
Взрослели рано дети той поры:
Вело их время к пашне и к станку…
Из детства уходили мальчишки,
Чтоб с Родиною разделить судьбу.
Уходят в вечность Мировой бойцы,
Повергшие фашизма гидру ниц,
Но остаются дети Той войны —
Участники немеркнущих страниц.
И коль сейчас у всех у них спроси,
Завидуют ли новым временам,
Ответят без раздумья: «Нет нужды —
Мы все своим принадлежат годам».

 

☆ ☆ ☆

 

МАТЬ ПРЕД СМЕРТЬЮ
МЕНЯ ПОПРОСИЛА...

Я стою у гранитной могилы,
С полыхающим Вечным Огнём
И, склоняя над нею седины,
Тихо думаю с грустью о Нём.

Кто Он? Брат ли, отец, или дядя,
Чья могила под розой огня?
Может, вовсе солдат и не дядя,
А родная сестрица моя.

Всё равно, кто бы ни был Ты: ханты,
Украинец, татарин, грузин…
Над тобой бьют России куранты,
Я тебя ощущаю родным.

Сколько Вас в безымянных могилах
От разрывов укрыла земля!..
Бога мать со слезами молила
Живая лирика о войне...
Указать, где могила Твоя.

Донеслись маме добрые вести:
(Да и ты ли молила одна!),
На почётнейшем царственном месте
Приютила Тебя Москва.

Под кремлёвской стеною Могила,
Я кладу со словами цветы:
«Мать пред смертью меня попросила
Поклониться Тебе до земли».
24.02.2010 г.

 

☆ ☆ ☆

 

— Стихи о песне Лебедева-Кумача и А. Александрова «Священная война».

Я НЕ ЗНАЮ ПРОНЗИТЕЛЬНЕЙ ПЕСНИ

Я не знаю пронзительней песни,
Чтобы так вдохновляла, звала,
Чтобы так призывала к мести,
Чем — «Священная война».

Я не знаю, какою мерой
Оценить её вклад в борьбу
С чёрной нечестью озверелой…
Только думаю — не найду.

Ну а всё же доверили б если
Оценить её роль сполна,
Я б в награду бы дал этой песне
Все Великой войны ордена.
25.02.2010 г.

 

☆ ☆ ☆

 

— Стихи о дикторе Всесоюзного радио Юрии Левитане, чей голос заставлял содрогаться врага…

СЛОВО О СЛОВЕ

Слово может убить,
От слов заживают раны,
Слово помогало врага победить
Устами диктора Левитана.

Слово — даёт настрой,
Живая лирика о войне...
Слово вселяет силу,
Слово — ведёт на бой,
Роет врагу могилу.

Как оценить его роль —
Силу великого дара,
Звавшего Родину в бой
Голосом Левитана?!
25.02.2010 г.

 

Интер-Пресса    О журнале «Сенатор»    Senator International    Анна Герман   Маршалы Победы   «Вечная Память»

 
    Пусть знают и помнят потомки!  

    
  1. 5
  2. 4
  3. 3
  4. 2
  5. 1

(12 голосов, в среднем: 2.3 из 5)

Материалы на тему

Материалы на тему

Оргкомитет МТК «Вечная Память» напоминает, что в Москве проходит очередной конкурс писателей и журналистов, посвящённый 80-летию Великой Победы! Все подробности на сайте конкурса: www.victorycontest.ru Добро пожаловать!