БЕЗ ГЛЯНЦА НА ПРОШЛОЕ

Вступление

поэтесса, редактор отдела газеты «Сельская новь»,
член Союза журналистов Республики Казахстан.

Солдаты Победы. Они не дрожат над своей жизнью, не пытаются спастись, не ищут, да и не искали, славы и наград. Для них признание заслуг не имеет значение. Для них Родина, победа, дружба — дороже собственной жизни, известности, благополучия. И поэтому они непобедимы. Даже для поколения 40-50-летних, чье представление о Великой Отечественной войне формировалось по воспоминаниям их отцов и матерей, сложно представить всю героику и трагизм тех событий, не говоря уже о тех, кому не уготована доля лично общаться с победителями.

Текст статьи

Светлана ГрамотееваЗа свой ратный труд и безупречную службу, длиной в восемь, с лишним, лет Георгий Иванович Александров получил немало грамот и благодарностей от Иосифа Сталина, а также был награжден орденами «Красной Звезды», «Отечественной войны», государственными и ведомственными медалями. Но награды эти были потом.

А в июне 1941 года, когда ему едва исполнилось пятнадцать лет, он вместе со всеми, замер от уверенного голоса диктора, сообщившего от Советского Информбюро, а затем от имени советского правительства, обращение Наркома иностранных дел В. Молотова к советскому народу: «Война!..»
Уже через несколько дней, парнишка, работавший в колхозе имени Сталина на лошадях, повез на станцию Петухово первый призыв местных мужчин и ребят.
В январе 1943 года его самого доставили в Борки, где шло ежедневное отправление нового пополнения на фронт. Было ему 17 лет, но он отчетливо запомнил наставление молодого еще совсем лейтенанта, который день ото дня, учил новобранцев ходить строем. Как строевую песню он внушал: «Не бойтесь врагов — в худшем случае они могут убить. Не бойтесь друзей — в худшем случае они могут предать. Бойтесь равнодушных — они не предают и не убивают, но только с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и убийства».
Ежедневная ходьба в мирных условиях пункта сбора уже давала ощущение грозы, но мало кто тогда мог предположить, что гроза будет такой ужасной и такой смертоносной.
Когда Георгия Александрова и еще человек пятьдесят разместили в вагонах-телятниках, разговора о войне не было. Кто-то шутить пытался, а во взглядах каждого стояла тревога и горечь от того, что мало кому придется вернуться на этот перрон. Куда везли? На этот вопрос офицеры отвечали однозначно: «Знаете зачем вас призывали. К чему тогда все эти вопросы». Дней через пять была остановка, километрах в 40 от Киева. Небольшая станция была своего рода местом доукомплектования частей, которые уже вели бои. Отовсюду слышался гул самолетов, эхо взрывов-до линии фронта было всего 12 километров.
— Построили нас в четыре колонны, — говорит Георгий Иванович, а мы все оглядываемся на вагоны. Только из двух произвели выгрузку, остальные тронулись в путь дальше. По команде все вместе двинулись вперед. Шли километра четыре. В лесу, куда привели, был хутор, хорошо замаскированный от самолетов. Мало какую баньку нам устроили, сразу выдали обмундирование. Небольшой отдых и началась учеба. С неделю ходили строем, осваивали быстрое рассредоточение, здесь же приняли присягу. А дня через три приехали так называемые «покупатели». Попал в пехотную часть 2-го Украинского фронта. Получили оружие и в ночь влились в состав, поредевшей от боев роты. Здесь уже нас, новобранцев, под опеку взяли старшие товарищи, у которых свои сыновья были такого же возраста. Как вошел в бой? Со страхом и слезами, чего греха таить, было такое и не только у меня. Перед глазами стояло багровое от пожарищ небо, разноцветные росчерки трассирующих пуль, черный дым взрывающихся бомб и снарядов, тысячи мертвых солдат. Проходили деревни, откуда выбивали фрицев, сплошь и рядом виселицы, плач женщин. Из головы прочь вылетала трагедия собственного страха. Бывало, бежишь в наступление — откуда сила бралась — неведомо. А ведь преодолевали по 15-20 километров.
Первые потери ребят, с которыми прибыл, заставили прислушаться к советам: кучкой не бежать. Отдыха было мало. В окопах нельзя — они уже пристрелянные, вот и ждали, когда лес появится. Не часто, но были такие передышки, со звенящей в ушах тишиной, что, казалось, и нет войны. Но так бывало только часов до 4-х утра, а потом все с начала.
Георгий Иванович Александров Георгий Иванович АлександровВ эти передышки, полевые командиры рассказывали нам о тактике пехоты, которая могла вести огонь со всех видов оружия. Мы уже и сами знали, что как только атака начиналась с артиллерийского удара, то значит — пришел наш черед. Броском сближались с противником на минимальное расстояние, забрасывали окопы гранатами, и, не раз бывало, переходили в рукопашную схватку.
Война многое смыла потоком великой беды. Были и те, кто трусливо сдавался, кто сходил с ума от холода, голода и болезней. Мы, участники войны, предпочитаем об этом молчать.
После одного из таких боев, нас опять построили и повели на станцию, где шла отправка поездов. То и дело, доносились голоса: на Дальний Восток. Настрой был тяжелый. Как так, боевые товарищи отдают жизнь за родную землю, а нас везут защищать чужие рубежи. Привели на станцию Раздольная, Приморского края. Климат сырой. Учения по 10-12 часов, с подъемом ночью, по два-три раза. Среди нас мало было тех, кто имел звание. На одном из построений предложили: кто желает, пройти обучение на младших командиров. Три с лишним месяца шла конкретная муштра, изучение воинских дисциплин, устава, оружия и беспрекословное подчинение старшим по званию. Окончилось тем, что мне было присвоено звание младшего сержанта и уже на следующий день в составе 259 отдельной танковой бригады мы двинулись в сторону японской границы. Пехотинцы 157 стрелкового полка вошли в эту танковую бригаду, которой командовал Д. Корнеев. В бригаде было до 500 танков и она была главным составляющим 25 Армии.
Наша задача: осуществлять охрану границы всего Дальнего Востока. Накал и даже злость появилась у нас, когда разведка доставила информацию о полной вырезке двух наших 310 и 314 госпиталей. Японцы никого в живых не оставили. Наша «кровная месть» началась 9 августа 1945 года. В душах ликовала победа, которую солдаты добыли в войне с фашистами, но здесь сильно расслабляться еще было не досуг.
В первый же день боев была задача расчленить Квантунскую армию — и это удалось сделать. Нас, в некотором роде, просто бесила японская пронырливость и, особенно, солдаты-смертники. На первых порах в атаку шли наши танки, а за ними мы — пехота. Так вот эти смертники, зарывшись в камни, бросались под танки, взрывались и тем, самым выводили из строя большую часть техники. Тактику изменили. Впереди шли мы, вооруженные мощно: до 70 патронов в автомате ППШ, а еще были и рожковые, гранаты.
Выбивали японцев сплошным огнем. Успешно продвинулись от станции Ванцин до городов Гирин, а потом и Харбин.
В одном из боев получил ранение в ногу. Когда везли в санбат, просил санинструктора, чтоб ослабил жгут. А он — ни в какую. Страх был. Насмотрелся безруких, безногих. В санбате операционный стол был сбит из досок, целая очередь носилок, стонов и матов.
На операции пожалели: ногу не оттяпали. Долго лежат в палате тяжелобольных. Но выздоровление шло быстро. Опять вернулся в свою часть. И почти сразу же, мне было присвоено звание старшины. Генерал-майором Лебедевым было представление меня и моих товарищей к ордену «Красной Звезды». А война все шла. В такой круговерти, было великое счастье остаться — живым!
Георгий Иванович замолчал и как бы подвел итог воспоминаний, но вопросов к ветерану у меня было множество. Переведя разговор на другую, отвлеченную тему, поговорили о любви ко всему живому, к женщине, которая во все времена способна пробудить необычные чувства. Размышляя, Георгий Иванович, вновь вернулся в свое прошлое.
— Какая там любовь на фронте? Вымыслы. Грязные, простите меня, вшивые, не выспавшиеся, полуголодные и самое главное — злые. Разве можно было в таком состоянии бередить душу легкомыслием? Вот что мне еще вспомнилось. Слышать, и не раз слышали, как «языка» берут. Но не приходилось. А тут, в одном из наступлений, 32 японца сами руки подняли. По приказу доставили их в село Константиновку. И опять в бой. Вышибать нам противника приходилось долго. Дзот взрывал, оттуда японца стали выскакивать с белыми платочками, стрелять очень хотелось, но нельзя было — приказ.
За отличное выполнение этого задания был внесен в Книгу Почета 259 отдельной Краснознаменной танковой бригады.
В 1946 году получил свой первый солдатский отпуск, а потом и еще три раза была возможность навестить своих родных в Пресновке. В 1948 году в части обучился на гражданских курсах водителей, что пригодилось на всю оставшуюся жизнь.
Вот ведь, так я иногда думаю: если стереть всю гнусь, то война перестанет выглядеть «чудовищной мясорубкой» и останется только место величайших испытаний и подвигов. Исчезнет — навсегда, липкий ужас и останется, зазвучит, торжество справедливости, — так поставил точку на своем рассказе мой собеседник.
Нельзя всем нам об этом забывать. Война на многие годы покрыла землю черным платком горя и ужаса. Для нас, журналистов, почетная задача писать о людях, которые воевали. У этих людей-исполинов великое мужество и самоотверженность, только фронтовики способны так четко и так решительно делить мир на «своих и врагов».
После войны, а закончилась она для Г. Александрова только в начале 1951 года, жизнь приготовила ему немало добрых и совсем нечаянных сюрпризов. Были задушевные встречи с боевыми товарищами, на фронте познакомился с Семеном Марковичем Любых из Петропавловска, Федором Камаловым из Кокчетава. Желание быть хорошим для людей, возвращается фронтовику тем же. Уже на гражданке обрел самых настоящих друзей, умели и умеют они понять человека, пришедшего к ним с радостью и невзгодами.
Дорожит воспоминаниями от встреч с Анатолием Ивановым, Егором Калугиным. Они уже ушли навсегда. Рад общению с Петром Мартыновым, Михаилом Калугиным, Дмитрием Чернигиным и другими. Любимая присказка Георгия Ивановича: «не имей сто рублей, а имей сто друзей!». Находит свое подтверждение в действительности.
Долгие годы работал водителем в Пресновской автоколонне, вначале простым шофером, а потом около восьми лет начальником. Мощная численность машин, до 500 доходила, отличный кадровый состав позволяли долгие годы удерживать лидерство среди автопредприятий области. Уважаемый человек села, институтов не заканчивал, всегда сам занимался самообразованием, так как знал: без знаний — никуда. Ценил и ценит в людях смекалку, объективность, самостоятельность и терпеть не может: ложь и хвастовство.
От порой неразрешаемых проблем спешил избавиться вылазкой на рыбалку. Особенно и по сей день, а ему 7 мая исполнилось 85 лет, доставляет удовольствие плавать на лодке и вытаскивать из сетей, свежую рыбу.
Главный принцип всей жизни фронтовика: не терять человеческий облик. А обстоятельства для этого были и не раз. Первая жена Вера Яковлевна, увезла дочь Женечку, вообразив, что он бросит все и побежит за ней. Не побежал. Со второй супругой Тамарой Григорьевной прожили более сорока лет, подарили себе и миру двоих сыновей.
Жаль, горе всегда идет вслед радости. Умерла спутница жизни, опечалил своим уходом и сын Владимир. А время все идет. И чем дальше уходят в историю годы, в которых главную роль исполнили сильные духом люди, тем полнее и ярче проявляется величие героического подвига фронтового поколения, одержавшего всемирно-историческую Победу над фашизмом. Вот почему, для всех нас, 65-летие Победы — особый, исключительный праздник.

 
    Пусть знают и помнят потомки!  

    
  1. 5
  2. 4
  3. 3
  4. 2
  5. 1

(1 голос, в среднем: 5 из 5)

Материалы на тему

Оргкомитет МТК «Вечная Память» напоминает, что в Москве проходит очередной конкурс писателей и журналистов, посвящённый 80-летию Великой Победы! Все подробности на сайте конкурса: www.victorycontest.ru Добро пожаловать!