РАССКАЗ

Рассказы... Помни! Мир спас советский солдат!!!

Карусель


В ДОНСКИХ СТЕПЯХ

Юрий Лопатин? военный писатель, журналист, лауреат МТК "Вечная Память"Командир батальона капитан Макс Штайгер выбрался из своей подземной обители. Ему показалось, что снаружи, в лучах восходящего зимнего солнца, теплее, чем там, где он мечтал хотя бы на несколько минут ощутить подобие сна. Приказ решено было зачитать побатальонно, чтобы не допустить большого скопления людей, которые могли стать легкой добычей русской артиллерии. Подразделение встало в каре в небольшой ложбине, полуокруженной разбитой техникой. Его трудно было назвать батальоном: от силы сотня солдат. Командир первой роты доложил о том, что подчиненные капитана Штайгера построены. Макс оторвал руку от пилотки и после выдавленной из захлебывающихся холодом легких команды начал зачитывать преамбулу и пункты документа:

ГАЛЯ МОЛОДАЯ

Галя молодая... Юрий Лопатин, военный писатель, журналист, лауреат МТК "Вечная Память"Галя молодая... Крестьянин лет пятидесяти и две девушки, ехавшие навстречу на повозке-фурманке, были вынуждены остановиться. Наконец замыкавший колонну бронетранспортер, натужно ревя двигателем и изрыгая удушливый дым, словно труба затапливаемой печи, остался позади. Поворачивая налево, в сторону примыкающего к дороге села, путники увидели стоявшую у обочины дивчину, которая для военного времени была одета слишком броско.

МАША И МЕДВЕДЬ

Ирина Дружаева

ДЕВУШКА С ТАМАНИ

ЕЕ РАНЫ

Девушка с Тамани... Аркадий Первенцев, писатель, лауреат Сталинской премии.Девушка с Тамани... Голубой мир и ясные приазовские зори! К ним пришла Любаша потому, что жили в мире этом Баклан и Лебёдка. А получилось так: с матери-Украины прилетел, точно на тяжёлых и быстрых крыльях, Баклан, рыбак и непоседа, опустился на крутом обрыве Тамани, на виду Керчи и Еникале. Здесь он нашёл своё счастье — Лебёдку, казачку с полуострова…
Бубны ударили над обрывом, три дня и три ночи звенели каблуками казаки, на лёгких линейках привозили анапский виноград — шашлу, светлое, но хмельное вино. А на четвёртый день рано поутру проверил Баклан весла, стукнув ими о землю, взвалил на плечи сети и по тропинке спустился к баркасу. Лебёдка махнула на обрыве рукавом, ушла по хозяйству. Зазимовал тут Баклан…
Жили они у того места, где когда-то, проездом в Геленджик, останавливался Михаил Юрьевич Лермонтов…
Холодной весной принесла Лебёдка Любашу. Снова пили и гуляли над таманскими кручами казаки-рыбаки. А как только немного расцвела земля и белым кружевом выткало черешню, Лебёдка привязала к ветке люльку на четырёх бечёвках из манильского волокна и запела песню, глядя туда, где в сияньи солнца уходил серый парус Баклана…
…Высокая, с карими глазами и длинными ресницами. Волосы, как говорится, вороньего крыла; носит она их как кубанскую шапку, а поверх этой шапки форменный тёмно-синий берет морячки. Имя её Люба, или Любаша, как привыкли называть её моряки-черноморцы.
Ей девятнадцать сейчас, когда увидел я её между олеандрами и кипарисами идущей своей прямой походкой к зеленоволному морю. Раскалилась, как металл, галька, над изломами берега струилось маревцо-пар. Любаша сидела, охватив коленки руками, и смотрела туда, где на высоком горизонте шли корабли, а по-обок эсминцы со скошенными трубами.

ОПАЛЁННОЕ ДЕТСТВО

ТРИ СЕСТРЫ

ЕЛЕНА ПОНОМАРЕНКОНас было три сестры: Рэма, Майя и Кима. Имена странные, но так нас назвал отец, он был партийным работником.
В доме у нас было много книг с портретами Ленина и Сталина. И в первый же день войны мы закопали их в сарае.
Наша мама перестала улыбаться после ухода на фронт Ремы. От нее мы не получили ни одного письма. Она как ушла добровольцем двадцать третьего июня, так больше о ней ничего не было известно. В доме всё чаще и чаще по ночам был слышен плач мамы. Мы закрывались в своей комнате и тоже плакали, думая, что мама нас не слышит.
— Девочки! Не надо! Давайте раньше времени хоронить не будем! Жива она! Жива!
...Мама ходила по деревням под Минском, чтобы менять свои крепдешиновые платья, платки на продукты. Мы с Майей ждали её, прислушиваясь ко всему: вернется или не вернется — Старались отвлечь друг друга от этих мыслей; вспоминали, как до войны ходили на озеро, как танцевали в школьной самодеятельности. Хорошей и такой далекой прошлая жизнь была.
— Кима, очень долго нет мамы. Когда вернется — Нет уже шесть часов, уж не случилось ли чего?
— Мама вернётся, — твердо и уверенно заявила моя сестра. — Прошлый раз почти два дня её не было, вспомни, Кима?
— С каждым разом задерживается и задерживается, — задумчиво ответила я сестре.
Мы ждали ещё три дня... Спать не ложились. На улицу не ходили, так велела нам мама. Есть хотелось неимоверно, но мы молчали и не разговаривали с сестрой ни о чём, потому что думы были только о маме.
— Девочки! — дверь открылась и вошла наша соседка Юлия Степановна. — Маму вашу забрали в комендатуру. Когда отпустят, не знаю. Просила за вами присмотреть да накормить. Я картошки сварила. Садитесь.

ОПАЛЁННОЕ ДЕТСТВО

ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО ПЕПЕЛИЩЕ

ЕЛЕНА ПОНОМАРЕНКОСтали бомбить деревню, а нас у мамы шестеро... И все были, как говорили наши соседи: «Мал мала меньше!»...
Самый старший я, мне было тринадцать лет.
Сначала мы ничего не могли понять и просили всех солдат, что отступали через нашу деревню, взять нас с собой.
— Прости, сынок! — ответил мне солдат. — Прости, нас, что уходим и оставляем вас. Стыд глаза режет. Сделать ничего не можем и изменить пока тоже. Вас бы всех надо забрать...
— Куда же мы? А хозяйство? — посмотрев на солдата, ответил я.
— Мы в лес уйдем. Да и вы скоро вернётесь... Ведь вернётесь? Мне отец обещал, что скоро война кончится. Она ненадолго! — подбадривал я солдата, продолжая поддерживать с ним разговор.
— Вас у мамки сколько?
— Шестеро. Из мужиков были только папка и я, остальные девчонки. Ленка и Танюшка совсем маленькие. По очереди их нянчим, пока мама по дому управляется.
— У меня тоже трое осталось... Такой же сорванец ими верховодит. Послал им письмо, да разве теперь письма дойдут? — размышлял солдат.
— Миша, надо коров подоить! — крикнула с порога мама. — Молока солдатам в дорогу дать не помешает. Хлеба я испекла.
— Пойду я, дяденька солдат! Некогда мне... Работы много, день ещё только начался, — по-хозяйски ответил я солдату.
— Славный у тебя мужичок! — похвалил меня солдат. — Хозяйственный, домовитый.
— Так на него только одна надежда и осталась. Он и за брата им и за отца. Пока слушаются... — улыбнулась моя мама, а у самой в глазах слёзы.

ОПАЛЁННОЕ ДЕТСТВО

ОСТАЛСЯ ЗА СТАРШЕГО

ЕЛЕНА ПОНОМАРЕНКОВ этот день солнце светило так ярко, и даже совсем не верилось, что мой отец уходит на войну. Мама с папой думали, что мы ещё спим, а я лежал с сестрёнками и мы втроём тихо-тихо плакали.
Мы видели сквозь тюль, как папа долго целовал маму — целовал лицо, руки, и были удивлены тому, что он никогда её так крепко не целовал. Потом они вышли во двор, мама громко запричитала, повиснув у отца на шее. Тогда и мы выскочили, подбежали к отцу, обхватили его за колени. А он нас почему-то не успокаивал, только наклонился и обнимал всё крепче и крепче, прижимал к себе.
— Будет тебе, будет, Люба, — сказал отец немного нас, отстраняя от себя. — Детей напугаешь! Береги их! Постарайтесь выехать их Минска и, чем быстрее, тем лучше.
— Василь! — совсем по-взрослому обратился ко мне отец. — Ты остаёшься за старшего. Смотри, сын, когда вернусь, чтобы все были живы и здоровы. Матери во всём помогай, сестёр не смей обижать! Помни, ты теперь остаёшься за старшего, — повторил он мне.
— Годков бы ему поболее, — вытирая слёзы, сказала мама. — А то всего-то шесть...
— Уже шесть! — поправил мать отец. — Мужчина растёт, защитник! — и отец ласково потрепал меня за волосы.
— Правильно я говорю, сын? — спросил он у меня, наклонившись. — И не плакать больше. Хватит, Люба, слёз. Мне надо идти. Ждите писем. Сын, проводи меня до поворота.
Мы шли с отцом и ни о чём не говорили, просто шли молча. Я старался успевать в такт его шагов, но получалось плохо: отставал от отца. У поворота он ещё раз прижал меня к себе.
— На, сын, сохрани! — отец снял с шеи на нитке крестик и передал его мне.
— Обязательно сохраню, папка, — ответил я ему.
Мы попрощались. Тогда я не представлял и даже, не думал, как нам будет трудно без него. Там, у поворота, я долго стоял и махал ему вслед.

ВОЙНА МИЛИЦИОНЕРА СУМКИНА

писатель Александр ЧиненковВ лесу тихо. На мосту через реку тоже тихо и пусто. Сева Висков оказался прав: охранники ушли, бросив мост на произвол судьбы…
Ближе к полуночи на лесную опушку у моста вышли около десятка человек.
— Взрывчатку не потеряли? — спросил шагавший впереди высокий человек, стараясь говорить приглушенно.
— Взрывчатка с нами, — ответил шёпотом шагавший следом здоровяк с тяжелым вещмешком за плечами. — Только вот взрыватели…
— Что взрыватели? — обернулся к нему высокий. — Только не говори, что они пришли в негодность?
— Отсырели они, — ответил здоровяк. — Когда я в болото приземлялся, то…
— Лучше бы ты к чёрту на рога приземлился, Сумкин, — процедил сквозь зубы высокий. — Не сделаем дело, то из-за тебя, ротозея, все под трибунал угодим!
Сумкин, чувствуя за собой вину, задрал вверх лицо, подставляя под дождь. А тучи всё сгущались, всё громоздились: не было видно ни одной звезды.
«Если ливень пойдет, ещё труднее придется, — подумал он. — Тогда крепить к сваям моста взрывчатку и вовсе не имеет смысла… И что же тогда делать? Позволить врагу беспрепятственно отступить на другой берег?»
— Товарищ командир? — обратился он к высокому. — В такой ливень на взрывчатку надеяться не приходится. Но… мост деревянный и можно попробовать уничтожить его другим путем!
— Что предлагаешь, Димок? — тут же спросил заинтересованно командир. — Говори, если по существу… Нам терять время невозможно, отступающий враг уже утром придвинется к мосту.
— Сжечь его тоже не получится, — принялся размышлять Сумкин, — а вот если опоры подпилить? У нас есть пара топоров, пара ножовок и пила двуручная…
— Дело говоришь, — одобрил командир. — В нашей ситуации другого пути я не вижу…
Он обернулся к притихшим бойцам:
— Все слышали, что делать надо? Разобрать инструменты и под мост, а кому не хватит залечь в охранение с обеих сторон моста!

    
  1. 5
  2. 4
  3. 3
  4. 2
  5. 1

(0 голосов, в среднем: 0 из 5)
Оргкомитет МТК «Вечная Память» напоминает, что в Москве проходит очередной конкурс писателей и журналистов, посвящённый 80-летию Великой Победы! Все подробности на сайте конкурса: www.victorycontest.ru Добро пожаловать!